IZIN

Сегодня их всё ещё можно увидеть: осколки прошлого века, призраки былой эпохи, заклеенные объявлениями, завешенные рекламой и уличными вывесками, выгоревшие и облупившиеся кусочки разноцветных изображений – монументальные мозаики на торцах киевских домов. До наивности пафосные, неестественные фигуры спортсменов, рабочих,  ученых, вскрывающих глубины науки и покоряющих просторы космоса, портреты героических матерей – всё это наследие второй волны модернизма, возникшей в бывшем СССР в 60-70 годах прошлого столетия.

 

Галина Зубченко и Григорий Пришедько. Движение

Девяностые восприняли настенную мозаику, как надоевшую, навязшую в зубах идеологию, неуместные поучения и мёртвую, не отзывающуюся ни в чьём сердце эстетику. Изображения не только не берегли – их заклеивали, закрашивали, вешали поверх них рекламу. Часть мозаик выгорела на солнце, разрушилась или застроена так, что невозможно рассмотреть. Не пользовавшиеся популярностью даже во времена своего создания, мозаики  быстро пришли в упадок.

Однако довольно много из них пока цело. И сегодня, когда дидактический смысл этих произведений ушел в далёкое прошлое, мы, наконец, можем разглядеть их искусствоведческую, историческую ценность. Но что важнее – красоту.  Теперь, фигуративные, до смешного нарочитые  сообщения, читаемые на торцах НИИ, школ, бассейнов, магазинов и просто домов Киева, вызывают ностальгическое чувство нежности и желание показать их однажды будущим поколениям. Да и с точки зрения современного градостроительства, такие случайные, запоминающиеся картины на стенах необходимы городу. Они оживляют, придают тональность, делают ландшафт читаемым, облегчают навигацию и наши улицы кажутся нам родными.

Советское монументальное искусство расцвело в 30-е годы, особенно в связи со строительством Московского метрополитена. Именно там появились мозаики Дейнеки и Корина – признанные во всем мире шедевры со сценами основных вех советской жизни.

Стилизованные изображения были своего рода визуальной мифологией, запечатлённой на стенах. Однако то, что мы видим на домах Киева, довольно далеко от продукции рупора советской пропаганды. В 60-е годы мозаика перестала исполнять функцию наглядной истории страны, стала более абстрактной. Перед монументалистами хрущевских времен стояла задача преобразить серые скучные стены, используя иллюзорность, перспективные сокращения. Мало кто знает, что создававшие их художники подвергались критике и гонениям. Оказывается, что все эти необычные ракурсы, абстракции и стилизации, передававшие драматизм и  атмосферу на мозаиках киевских монументалистов, клеймили  «модернизмом», «примитивизмом», а, стало быть, отступничеством от соцреалистического канона, бытовавшего в официальной художественной среде.

 

Так, например, была раскритикована прекрасная сентиментальная мозаика в интерьерах Центрального автовокзала, созданная молодыми Владимиром Мельниченко и Адой Рыбачук в 1961 году (Проспект Науки, 1/2, Московская площадь).

На улицах города сохранилось немало других шедевров признанных на мировом уровне  художников-монументалистов: Ивана Литовченко, Валерия Ламаха,  Эрнеста  Коткова, Галины Зубченко и Григория Пришедько, Ивана Литовченко, Николая Стороженко, Владимира Мельниченко и Ады Рыбачук, Ивана Марчука.

Авторству легендарного Ивана Марчука принадлежит одна из самых интересных киевских мозаик на школьную тематику Любіть книгу — джерело знань на фасаде средней школы № 82 (ул. Н. Шпака, 4, 1969). А на боковом фасаде здания Института теоретической физики  на улице Метрологической, 14-Б) не менее гениальная Плахта его работы.

 

Профессора монументального искусства Николая Стороженко критиковали за неправильный вид одежды изображаемых героев – «рясы»,  и за «незавершенность исполнения». Он оформлял интерьеры холла Института теоретической физики (ул.Метрологическая, 14-Б, 1969-1971 гг.).

Галина Зубченко и Григорий Пришедько. Кузнецы современности. Киев, 1974

Еще больше неординарности и романтики в изображении мира науки у Галины Зубченко и Григория Пришедько. Кузнецы современности на стене Института ядерных исследований (Проспект науки, 47, 1974г) – волшебники синтезирующие атом. Их же – Победа на стене Института онкологии (ул. Ломоносова, 33/34, 1970-1971 гг.) – экспрессивная картина о победе над раком.

Галина Зубченко и Григорий Пришедько. Победа. Киев, 1970-1971

Такая мифологизация работы учёных – уникальная черта того времени: «лирики» восхищались «физиками», «физики» творили в романтическом ореоле гуманитарного андеграунда. В этих поздних (70-е гг.) мозаиках художники  экспериментируют с динамикой, тут наивность неотделима от популярной тогда же «научно-фантастичности».

Сегодня подобные шедевры во славу науки (которая так и не покорила космос, не победила рак, а атомное ядро расщепила, но зря) выглядят сказочными воспоминаниями. Во времена же своего создания они были недопустимым новаторством, оценены небольшой группой  специалистов, и вскоре – забыты.

В 1965-1967  годах Ада Рыбачук и Владимир Мельниченко оформляют интерьер второго этажа знаменитого неомодернистского здания на площади Славы – Киевского дворца детей и юношества. А в 1968 году они начинают работу над печально известным проектом Парка памяти на Байковом кладбище. Там, через 13 лет, символично заканчивается немного грустная история киевских мозаик, точнее, история целой второй волны советского авангарда. Что будет дальше с призраками прошлого, всё ещё встречающимися порой  на стенах города  Киева, решать сегодня нам с вами.

Материал подготовлен в рамках цикла публикаций, посвящённых симпозиуму Память и Пространство

Фотографии любезно предоставлены Ярославом Кузнецовым