Во времена смены идеологических парадигм, а это именно то, что сейчас переживает Украина, возникает извечный вопрос выбора ценностных приоритетов и формирования отношения к наследию. В частности, к советскому наследию и в особенности монументальному искусству этого периода, более других маркированного идеологическим пафосом, что ставит вопросы о трактовании этого наследия сегодня. Собственно, вопросы актуализации изучения и сохранения советского монументального искусства рассматривались на недавнем симпозиуме Память и Пространство, проходившем в Национальном художественном музее Украины по инициативе ИЗОЛЯЦИИ.
Говоря о советском времени, необходимо уточнять хронологический период, ведь с каждым новым генсеком государство каждый раз «форматировалось», изменяя шкалу ценностей и задавая новую парадигму. К примеру, в 1960-е годы такой парадигмой была сентенция «дело чести и труда как насущная потребность человека». Показательна в этом плане мозаика Мир.Труд.Счастье авторства Валерия Ламаха, Эрнеста Коткова и Ивана Литовченко. Но помимо внешней программной стороны этого произведения существует и «внутренняя» — мироощущение и мировосприятие художника. В случае Валерия Ламаха эта внутренняя сторона нашла отражение в его философском трактате Книги схем (состоит из пяти книг), над которыми художник работал в течение двадцати четырёх лет. В основе этого труда лежит исследование и изучение соотношений внутреннего и внешнего, которые составляют Схему, которая является воплощением формы существования духовного и отношения художника к миру. В этом ключе мозаика Мир.Труд.Счастье интересна с позиций не только физического материального сохранения советского наследия, а с точки зрения осознания его семантического наполнения.
В своем творчестве, целиком укладывающемся в систему советского искусства, за исключением опыта абстрактной живописи в 1958-1959-е гг., во главу угла Ламах ставил вопрос духовности, возможность воплощения которой он усматривал в изображении человеческой фигуры. Он стремился познать великую тайну — Человека: «Самое большое чудо и тайна — это человек, неповторимая человеческая личность. В каждом изгибе формы лица и тела, в цвете и фактуре кожи я видел знак какого-то чудесного мира»*.
В книге схем Круг знаков Ламах пишет, что «Человек несет внутри себя свет, солнце и через свое внутреннее солнце, свет он видит внешний свет, внешнее солнце. Человек внутри себя несет человека, животных, растения, камень, и через внутреннее видит внешнее, видит человека, животное, растение, камень. Человек несет внутри себя мир»*. Это говорит о целостном видении мира и осознания себя как части Вселенной. С такими мыслями Ламах приступал к работе: он не делил мир на близкий круг последователей и единомышленнико
Панно Мир.Труд.Счастье. Э. Котков, В. Ламах, И. Литовченко в интерьере Бориспольского аэропорта. Керамическая мозаика, цветные цементы. 1965г. Фотография предоставлена издательством Основы © 2014. Фотограф: Евгений Никифоров
Сама мозаика, создававшаяся для аэропорта Борисполь [архитекторы: А. Добровольский, А. Малиновский, Д. Попенко, Ю. Евреинов; сегодня мозаику можно увидеть в открытом доступе в Терминале В международного аэропорта Борисполь], представляет собой фризовую композицию, разделенную на три группы людей, олицетворяющих идею труда в различных его проявлениях (слева направо): аграрном (сбор урожая, изображение комбайнера), индустриальном (изображения высотников, льющейся стали) и интеллектуальном (изображения планетарной модели атома, ученых). Человеческие фигуры монументализированы, обобщены фон и атрибуты принадлежности к тому или иному роду деятельности трудящихся.
Стратегическая локация для размещения мозаики, а именно — в только что построенном аэропорту Борисполь, предполагает ее идеологическое прочтение. Находясь в близости с не сохранившимся до сегодня декоративным панно Киев — столица Украины, Мир.Труд.Счастье воплощала образ благополучной УССР, жители которой в труде обретают счастье и мир, а синтетическое изображение труда аграрников, рабочих и ученых создавало идеалистический образ одной из процветающих социалистических республик.
Мозаика Мир.Труд.Счастье в советское время
Искусство Ламаха, как и советское искусство в целом, говорит о человеке. Но парадоксально, будучи одновременно в системе советского искусства, Ламах рассматривает человека вне системы, его интересует человеческая сущность.
В Круге знаков он говорит о желании изменить мир, но «не путем перестройки системы или духовного перевоспитания согласно какому-либо идеалу, а путем изменения отношения к миру, открытия новых духовных источников, которые только и могут дать нового человека, его силу, его содержание, и тогда человек сможет организовать жизнь в соответствии со своей сущностью»*. Для него новый человек — это тот, кто стремится к постижению сути вещей и обретению духовности.
Для Ламаха принципиальным было постичь таинство Человека. Тема человека — перекрестная для Ламаха и официального искусства – все же развивалась в разных плоскостях. Если Ламах осознавал человека в общефилософском бытийном смысле, то в официальной доктрине человек — элемент механизма, работа которого направлена на благо государства, а именно на строительство социализма. Для Ламаха человек был интересен как таковой и являлся самоценностью.
Вера в человеческую личность и банальные основы, как мир, счастье в труде и т.д., которые пропагандировались в советской культуре и соотвественно в монументальном искусстве как рупоре идеологии, совпадали с темами Ламаха, но им они рассматривались с позиций осознания возможностей свободного внутреннего духовного развития личности. «Для меня было большой радостью духовно проникать и как бы заново открывать так называемые банальности, общие места. Они оказались самыми глубокими и необходимыми мыслями, поэтому они и стали всеобщими, но эта банальность не в них, а в человеке, который слышит высшую истину и упрощает ее до своего понимания», — пишет он в Круге знаков, утверждая банальные идеи как высшие ценности в меру их понимания отдельной личностью.
Изучение взаимоотношений между внешним и внутренним, которые лежат в основе Схемы, показывает понимание Ламахом искусства и позиции художника. По Ламаху, внутреннее — это постижение некой тайны (под самой великой тайной он понимал тайну формы), а внешнее — превращение внутреннего (т. е. тайны) в явное. И схема (как соотношение внешнего и внутреннего) «открывала путь к жизни через причастие к тайне», т. е. к форме. Этим причастием обладают художники, так как им дано постичь форму, т. е. художники визуализируют внутреннее, так как по Ламаху, искусство — это внешняя видимость внутреннего. «Художники из тайного создают явное. Искусство из невидимого творит видимый мир. Художники постигли, как внутреннее открывать во внешнее и создали мир цвета, мир радости, чистоты и открытости»*.
*Цитата из книги Круг знаков
Текст написан по материалам выступления на симпозиуме Память и Пространство
