О том, откуда взялись «зеленые человечки» на Венецианской биеннале, что такое «оккупация» и почему в каждом из нас живет российский журналист.
Просимо Вас звернути увагу на те, що монуметальні декоративні мозаїки є надзвичайно важливою верствою української культури, що містить зразки радянського модернізму — унікальні пам’ятки світового мистецтва.
По приезду встречаем таксиста, проводим торговые прения касательно стоимости поездки и, наконец, садимся в машину. Сразу окунаемся в музыкальный контраст: играет шероховатая музыка а-ля Аллегрова и Лепс. Таксист сразу же заладил лейтмотив «деды воевали», «Азаров был мощным экономистом». В пути озираемся по сторонам – вокруг очень много зелени.
Фотографии Жени современны и отображают окружающую реальность ровно настолько, насколько углубляют человека в его собственный мир переживаний. Он думает о свободе, об условиях жизни сегодняшнего человека, не лишая зрителя возможности самому додумать продолжение визуального повествования. И, как самый настоящий, неравнодушный к красоте фотограф, Женя запечатлевает человеческие эмоции и душевные состояния посредством портрета, а внешняя среда раскрывается на снимках меланхоличных пейзажей.
Во время поездки в Краматорск и Славянск в составе команды фонда ИЗОЛЯЦИЯ я c интересом ждал встречу именно с городом, который носит имя одного из крупнейших европейских этносов. Первое впечатление от Славянска меня ошеломило.
Фильм-открытие нынешнего фестиваля документального кино Docudays UA-2015 — лента, которая «исследует сепаратистское движение на востоке страны в самом его зародыше, единственное кинематографическое свидетельство «с той стороны» — так описано в аннотации к данному фильму. Но фильм, который должен был «рубить всю правду-матку», вообще ничего не рубит, ни правду, ни матку. Разве что — революционный пупок.
Коворкинги, стартапы, воркшопы и фандрайзинги за последние пару лет превратили жизнь среднестатистического украинского филолога в сущий ад. Однако все эти неудобоваримые с непривычки слова и именуемые ими явления уже стали неотъемлемой составляющей жизни многих наших современников — тех, кого часто называют креативными (здесь снова умирает филолог) людьми.
Цього тижня в складі невеликої команди фонду ІЗОЛЯЦІЯ побував у прифронтовому Маріуполі. В цьому місті я був уперше. З власного досвіду знаю, що перше враження саме вірне. Тому було особливо цікаво. Що мені одразу впало в око, — прикмети присутності саме України в цьому, як мені раніше здавалось, проросійкому південному місті.
Париж, 15 декабря 2014 год, Palais de Tokyo. В этот день ИЗОЛЯЦИЯ делает двенадцатичасовое информационное событие в Токийском дворце — огромном музее современного искусства, который был построен к Международной выставке искусств и технологий в 1937 году.
Найбільш гострі дискусії в медіа велися під час окупації Слов’янська. Навколо міста на основі псевдоживих репортажів і експертних думок вибудовувалися міфи. Таким було і «звільнення» міста.
Маленький бар в привокзальном районе Дортмунда. У входа идет неспешная беседа — двое посетителей бара, работник коммунальной службы и бездомный, стоящий тут же, со своими пожитками. До меня долетают обрывки разговора. — И как сейчас можно быть уверенным в завтрашнем дне? — Да никак! — Ну так а я тебе о чем толкую!, —кивает бездомный.
Знаменитый фонтан Дружбы народов, находившийся на Майдане Незалежности до реконструкции площади в 2001 году и впоследствии перевезенный в село Буки Киевской области, был временно восстановлен чилийской художницей Пилар Кинтерос.
Локаут* — це новий проект української кураторки Оксани Брюховецької. ЇЇ попередню виставку в Києво-Могилянській академії особисто закрив на ключ тодішній ректор Сергій Квіт, який не стерпів «порнографічності» Українського тіла.
… Картины, от которых в изгнании более всего мучаешься тоской по дому — картины детства. Так на рубеже столетий написал Беньямин, предвкушая разлуку с Берлином, в который ему больше не пришлось вернуться.
Одним з must-visit сучасного Києва протягом останнього року став початок бульвару Шевченка, ознаменований відсутністю памя’тника Леніну — тут почався загальноукраїнський ленінопад, а дискусія про те, що робити з радянськими монументами знову стала актуальною. З іншої сторони бульвару, на розі з вулицею С.Петлюри (колишня Комінтерну) стоїть один з найбільш вдалих монументів столиці — пам’ятник Миколі Щорсу.