Во времена смены идеологических парадигм, а это именно то, что сейчас переживает Украина, возникает извечный вопрос выбора ценностных приоритетов и формирования отношения к наследию. В частности, к советскому наследию и в особенности монументальному искусству этого периода, более других маркированного идеологическим пафосом, что ставит вопросы о трактовании этого наследия сегодня.
Симпозиум по вопросам изучения и сохранения наследия советского монументального искусства Память и Пространство был запланирован фондом ИЗОЛЯЦИЯ давно. Однако состоялся лишь в октябре и в совершенно новом контексте — в условиях изгнания ИЗОЛЯЦИИ из собственного пространства в Донецке, особого положения культурных институций и разрушений в городах Донбасса, а также повсеместного в Украине «ленинопада».
Художник Роман Минин — уроженец Донбасса, который уже очень давно живёт в Харькове, но продолжает работать с культурными кодами своего родного региона. Наиболее известное его произведение План побега из Донецкой области — графическая работа, карта ментальности Донбасса, напоминающая сплетение декоративного узора из мистической символики.
Секс в наше время сильно опошлен. Ця думка з 11 хвилин Коельйо врізалась у мене і не покидала з моменту прочитання твору років шість тому. Інтелектуальні сноби можуть пуляти звинувачення у низьковартості за цитування Коельйо. Не у якості виправдання, а заради справедливості слід сказати, що бразилієць ніколи не належав до когорти улюблених письменників.
В Украину художник из Нью-Йорка Джо Райли приехал хорошо осведомлённым об истории Майдана и последующих событий. Конечно, он не единственный человек на Западе, который искренне интересуется происходящим нынче в Украине. Однако его интерес слишком не похож на праздный.
.
.
28 листопада 1970 Олексій Зарецький називає головним днем свого життя. Вдосвіта його мати — художниця Алла Горська — вийшла з дому на вуліці Рєпіна (нині — Терещенківська) і не повернулася.
Памятник погибшим от рук немецко-фашистских оккупантов в районе Сырецкого массива в Киеве (1976) и мемориальный комплекс Украинский государственный музей истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов (1981) увековечивают два контрастных исторических события.
После участия в проекте GeoAir, посвящённом советской архитектуре модернизма и мозаиках советского периода в Тбилиси (организован исследовательницами Нано Зазанашвили, Нини Палавандишвили и Софией Лапиашвили), архитектор и современный художник Александр Бурлака (группы Мельничук-Бурлака и ХУДРАДА) рассказывает о Тбилиси и его архитектуре.
В Монголию я отправлялась за уединением — характерное желание для моего годового цикла, а также со стремлением приглушить ощущения от слишком серьёзной вовлеченности в происходящее — война, мама и сестра в Донецке, ИЗОЛЯЦИЯ в изгнании.
Сегодня их всё ещё можно увидеть: осколки прошлого века, призраки былой эпохи, заклеенные объявлениями, завешенные рекламой и уличными вывесками, выгоревшие и облупившиеся кусочки разноцветных изображений – монументальные мозаики на торцах киевских домов.
Центрально-Восточная Европа – довольно непопулярный регион. Она практически не заинтересовывает никого, кроме профессионалов; ее история кажется сложной и запутанной. Регион представляют конгломератом проблемных народов с причудливыми именами.
Art Vilnius-2014 сделал акцент на фотографии. Город, основанный Гедиминасом после сна на месте, где сжигали почивших литовских князей, не напрасно стремится сегодня спровоцировать арт-сцену восточноевропейского региона. Столица Литвы была и остается точкой притяжения, пересечения культурных, этнических, духовных и эстетических путей и знаков.
Катя Берлова долучилася до ЗАХОПЛЕННЯ вже маючи ідею проекту Глухота. «Все відбулося так вчасно — говорить Катя, — народження ідеї та момент реалізації були не розділені в часі». Для художниці це важливо, адже її творчість можна назвати імпульсивною та спонтанною. Досліджуючи чуттєве, художниця транспонує його в соціальне.